Читать книгу - "В джунглях Москвы. Роман - Пётр Фёдорович Алёшкин"

не ожидал. Сразу понял, что прием отработан. Нельзя им так ловко воспользоваться просто так. Иван вскочил и сделал выпад, будто намереваясь нанести удар. Делал он это медленно, проверял, работала ли она над другим приемом, который показал недавно. Наташа мгновенно уклонилась и снова напала на него. Он легко ушел от удара и засмеялся. С тех пор они тренировались вместе. Иван показывал ей новые приемы и удивлялся тому, как быстро она их осваивает. Он думал, что она их вместе с ним отрабатывает, и не догадывался, что она занимается с группой ребят из Клуба новых интеллигентов.

Назад возвращались вместе, бежали рядом по тротуару, обгоняли редких прохожих. Егоркин всегда делал круг, чтобы пробежать побольше.

– Не надумал еще? – спросила Наташа на бегу. Она давно уже заманивала Ивана на заседание Клуба новых интеллигентов.

– Что?

– Заглянуть к нам.

– А-а! – вспомнил Иван и снова начал отнекиваться. – Вы слишком рано начинаете, я не успеваю… Да и вы все свои… из одной школы. Неудобно…

– Между прочим, к нам давно ребята из ПТУ ходят и два раза три студента были. – Наташа замолчала, потом добавила, почувствовав, что Егоркин отказывается потому, что думает, что будет среди них стариком: – Один из них армию отслужил, постарше тебя будет…

Бежали некоторое время молча, слушали скрип снега. Иван обдумывал слова Наташи. Согласиться или нет? Любопытно, о чем у них речь идет. Но ведь и самому что-то говорить надо… Пропустили «Москвич», вынырнувший из-за угла дома.

– Откуда студенты? – спросил Иван, задерживая дыхание и морщась от резкого в морозном воздухе запаха выхлопных газов.

– Двое из политехнического и один из МГУ. Журналист…

– А о чем речь пойдет?

– Учение Ленина о революционной ситуации и современность.

– Мне тоже что-то говорить надо?

– Если захочешь…

Егоркин смеялся, когда узнал о Клубе новых интеллигентов, думал, собрались чудаки-отличники, вроде Наташи, окрестили себя высоким именем и стали работы Маркса и Ленина изучать, в институты готовиться. Но Наташа так возбужденно, с таким восторгом рассказывала о спорах на заседаниях Клуба, что он заинтересовался, а потом с некоторой завистью стал думать о ребятах, жалеть, что в его школе не было кружков, где можно было бы так поспорить. Хотя бы говорить толково научился, и то польза. До своей женитьбы Иван почти не разговаривал с Наташей, привет и до свиданья, но после свадьбы, пообщавшись с ней несколько раз, он, как говорится, зауважал ее. Несмотря на то, что Наташа была моложе на четыре года, она была, без всякого сомнения, начитанней его, да и Гали тоже. И так верно судила о жизни и людях, окружающих ее, что Иван удивлялся, откуда это в шестнадцатилетней девочке. Он вначале решил, что умненькая Наташа бесстрастна, но увидел однажды такую вспышку в ее глазах и понял, что не бесстрастна она, просто сдержанна. И из-за этой сдержанности она казалась иногда старше Гали, которая свои эмоции не пыталась скрывать.

Перекресток, на котором обычно расставались Иван с Наташей, тихий. Светофоры на углах одиноко помаргивали.

– Теще поклон передать? – спросила шутливо Наташа.

– Непременно. И в ноги.

Наташа побежала прямо, а Иван налево свернул, миновал перекресток, оглянулся, увидел, что Наташа перебежала улицу, и двинулся дальше, думая: молодец, Наташка, после тренировки и пробежки по морозцу бодростью на три дня заряжаешься. Зря Галя не бегает. Может быть, ей легче было бы на обходе квартир, а то сегодня снова еле притащилась с работы, выжатая, с пылающими от усталости ногами. Ночью метаться будет, не зная, куда ноги деть, чтоб они успокоились. Надо предложить ей сегодня перед сном попарить, и, может, легче станет.

Участок в ЖЭКе Гале достался самый плохой. Пять шестиподъездных пятиэтажек и одна девятиэтажка. В двух пятиэтажных домах – коммуналки, и как раз оба этих дома, построенных одновременно двадцать пять лет назад, срочно ставили на капитальный ремонт, и нужно было Гале быстро обойти квартиры, выслушать и записать жалобы жильцов и составить дефектную ведомость. Гале приходилось по несколько раз бегать по этажам в одни и те же квартиры. Одиноких застать до девяти вечера не просто, а они чаще всего проживали в комнатах. Кроме составления дефектной ведомости, нужно было делать повседневную работу. И кружилась, кружилась весь день Галя: обходы квартир и территории, наряды, жалобы, проверки, отчеты, сведения, квартплата, прием квартир за выездом – все нужно делать добросовестно, быстро, иначе не только квартиры не дождешься, но и работу можно потерять. Первый месяц Галя особенно мучилась с отчетами, сведениями, с заполнением различных бланков. Все было внове, приходилось многократно переписывать, портить бланки. Иван на лекциях вспоминал Галю, представлял, чем занимается она, и ему стыдно становилось от мысли, каким трудом приходится Гале зарабатывать квартиру, да еще не государственную, а служебную. Уйдет из ЖЭКа, и попросят из квартиры. Галя рассказывала, как недавно выселяли женщину с ребенком. Она не хотела выходить из комнаты, но ее посадили на диван вместе с плачущим ребенком и вынесли на улицу. Лишь после десяти лет работы в ЖЭКе можно было закреплять за собой квартиру, она становилась государственной. Но иного выхода для Егоркиных не было. Можно, правда, купить кооперативную квартиру. Говорят, лет пятнадцать назад квартиры стоили дешево, а сейчас бешеные деньги нужно платить. А где их взять? Роман, вон, не выдержал, потянулся за деньгами. На его-то месте Иван спокойно подал бы заявление в райисполком, встал бы на очередь на получение жилья, да и дожидался потихоньку. В своей комнате ждать можно. Поднимаясь в лифте, думал, что нужно к приходу Гали пюре картофельное приготовить с сосисками и салат капустный. Хорошо бы тетя Шура с ребятами поужинали к этому времени. Когда он направлялся в лесопарк, тетя Шура была в кухне. Может, успели. Неудобно было стряпню начинать, когда люди ужинают. И им неприятно есть, когда человек возле них крутится.

В кухне – никого. Иван переоделся быстро, глянул на часы – восемь. За час нужно ужин сварганить. Времени достаточно. Он налил в две кастрюли холодной воды. Одну на плиту поставил. В этом районе Москвы были электрические плиты. Вытащил из пакета несколько картофелин, бросил их под кран в мойку и начал чистить. Редко попадались непорченые картофелины, большинство с почерневшими боками, с язвами. Иван чистил и думал о Гале, вспомнилось, как она жаловалась, что у нее на участке много задолжников по квартплате. Самый высокий процент неплательщиков в ЖЭКе, особенно в тех домах, где коммуналки. Там много одиноких пьяниц. Они нигде не работали, копейку, попавшую в руки, с радостным нетерпением старались пропить. Один такой хмырь сумел задолжать государству около двухсот рублей. Больше трех лет не платил. А таких, кто больше года уклонялся, несколько. Если бы они работали, можно было бы написать в бухгалтерию, чтобы взяли из зарплаты. Но таких работников долго нигде не держали. Только узнаешь, что он устроился, напишешь, а его уже выгнали. Егоркин вспомнил об этом и подумал, что нужно вместе с Галей пройтись по задолжникам, попробовать уговорить заплатить. Технику премию не платили, если на участке было много задолжников. Вода в кастрюле на плите зашумела, и Иван как раз взялся чистить последнюю картофелину. Пока дочистил, вода закипела. Он стал резать картофель и бросать в воду. Слегка желтоватые кусочки булькали в кастрюле, вода успокаивалась, затихала. И когда дно кастрюли было закрыто картофелем, усмирилась совсем. Иван прикрыл крышкой кастрюлю и полез в холодильник, одна полка в котором была отдана им с Галей, вытащил сосиски, начатый кочан капусты. Четыре сосиски – в миску с водой и на плиту, а кочан – шинковать. Вода в кастрюле вновь зашумела, забулькала, капельки ее выпрыгивали из-под крышки, шипели неприятно на раскаленной плите. Иван переключил плиту, пригасил и начал перемешивать в миске нашинкованную капусту с морковью и майонезом.

– Куховаришь? – услышал он за спиной голос тети Шуры.

– Куховарю, – обернулся с улыбкой.

Тете Шуре далеко за шестьдесят. Она седая, белая, медлительная, крупная. Ноги сдают, оттого и медлительная. Левый глаз у нее полуоткрыт. Было воспаление тройничного нерва. С тех пор так и осталось. Полуприкрытый